Арт-директор театра «Сцена-Молот» - о своем проекте, Марате Гельмане и Пермском экономическом форуме. 

Эдуард, как получилось, что за все время вы не давали ни одного большого интервью пермским СМИ? Журналисты не хотели или вы отказывались?

 - Это сознательное решение. Я не хотел вокруг себя создавать большого информационного поля, присутствовать в виртуальном пространстве больше, чем в практическом. Главным было создание проекта и его успешная реализация. Когда проект материально предъявлен можно о нем и рассказать.

Но особенность нынешнего медийного пространства в том, что для журналиста наиболее важен информационный повод, какая-то красивая форма вроде «Бояков откроет новый театр». Тем более это интересно, когда рядом с Бояковым такие люди, как Дапкунайте. А что за театр? А получилось ли? Не спрашивают. Маркируются только события, без глубины. Да, маркировка важна, важны символы, но есть разница между символом и эмблемой. Ну и, в конце концов, я много и долго работал, чтобы запустить театр, было не до интервью.

Да, но ведь сегодня у нас главное не война, главное — маневры, то есть хороший пиар, а получится или нет — дело десятое...

- Хороший пиар — это нормально. Да, можно попасть в топы новостей с фразой «Олег Чиркунов любит кузнечиков» или что-то в таком духе. Но горячие новости — это технологии, создание образа, за которым порой ничего нет, и мне такое неприятно. Политические, религиозные, духовные технологии... В реальности же, выигрывают люди, которые умеют долгое время оставаться собой безо всяких образов.

Например?

- Скажем, Анатолий Чубайс, если брать политиков. Сколько было грязи и проклятий, а он своей каждодневной практикой доказывает статус руководителя высочайшего класса. Тот же пример с РАО ЕЭС — такого не было  в России! Нормально и спокойно приватизирована сетевая монополия! Сейчас вот назревает приватизация РЖД — ну, посмотрим, что из этого получится…

Те, кто работает, часто попадают под огонь незаслуженной критики. У нас больше половины граждан хорошо относится к Сталину и плохо — к Чубайсу. То есть к тирану и убийце  - хорошо, а к человеку, благодаря которому мы можем сегодня свободно говорить о чем угодно, сидеть в хорошем кафе и пить капучино с корицей – плохо. Благодаря этому человеку  лично я чувствую себя свободным — такого уровня свободы у нас за последние 300 лет не было. Да, есть цензура, но это не репрессии, это манипуляции. С врагами сегодня не воюют, их просто не пускают в информационное поле. Например, интернет-телевидение с доменом russia.ru. Сколько может стоить такой домен? Почему не провели открытые торги — думаю, прикупить домен пожелали бы многие? Провести торги по четко сформулированным принципам, и тогда качество канала было бы намного лучше, быть может, там было бы больше культуры. Сегодня на канале чудовищная джинса, например, видеоролик — фото Путина с голым торсом и музыка Морриконе.

Ваше имя, как и имена других «варягов» связывают с «приходом» в Пермь Марата Гельмана. Это он пригласил вас реализовывать новый проект в Перми? Как это произошло? Почему вы согласились?

- Пригласил меня Борис Мильграм, с которым я давно знаком. Он предложил мне провести фестиваль в Перми. Мы начали работать, у нас появилось дело — фестиваль «Новая драма», готовили его четыре месяца. Поняли, что интересуем друг друга, я встретился с Чиркуновым, от которого получил предложение о создании театра. Роль Марата здесь ни переоценивать, ни недооценивать нельзя. Наверное, Чиркунов советуется с Маратом, но мне  не известно о чем они говорят. Я могу разговаривать с политиками на конкретные темы, и продавать себя, не продаваясь при этом. Я художник, меня можно купить, но при условии того, что покупается моя целостность, независимость. Журналисты в Москве приходят в ужас от моих реплик в духе «я и для Жириновского сделать что-то могу». Но ведь это  художественный проект, в котором я априори останусь собой. Впрочем, «санитарные правила» тоже работают. Скажем, я ничего и никогда не сделаю для движения «Наши».

А, скажем, для фашистов сделаете?

- Это уже сложный вопрос, потому что фашистами в нашем обществе называют тех, кто фашистами не является. Например, партию Лимонова. Причина в том, что сам термин истолковывается неверно. Конечно, мы воевали, мы потеряли десятки миллионов людей в борьбе с явлением, которое называли этим словом. Но вот, например, свастика — этот символ висит у меня на двери кабинета. Это древний ведический знак солнца, но не все сразу замечают, что повернута она в другую сторону, нежели свастика фашистской Германии.

Театр «Сцена-Молот»: проект можно считать состоявшимся? Насколько длинным он будет и от каких факторов эта «длинна» может зависеть?

- О нет, театр за год не построишь. Моему московскому театру пять лет и именно сейчас наступает момент, когда можно говорить о том, что он сам

работает, хотя еще 3-4 года назад нас заметили, модная тусовка, то Света Бондарчук, то Ксения Собчак, то «форбсы» многочисленные,  в общем, половина сливок общества — в нашем зале. Но то был момент моды. А сегодня «Практика» состоялась и нужна зрителю, нужна Москве.  Сказать, что «Сцена-Молот» состоялась, я пока не могу, но строительство идет по графику, мои ожидания оправдываются, я здесь счастлив, у нас замечательный театр.
 
Но ведь «Живую Пермь» делал Марат Гельман, которому, вроде бы, не занимать опыта...

А что касается факторов... Да только от нас самих будет все зависеть!

А как же ваши работодатели, Олег Чиркунов и Борис Мильграм?

- Да, от них зависит многое, в конце концов, 90% мирового искусства — искусство придворное. Моя задача сделать так, чтобы «фактор Чиркунова» перестал работать. Если театр будет нужен городу, то ни губернатор, ни министр ничего не изменят.

«На спектакли в «Сцену-Молот» к замечательному Эдуарду Боякову ходит 30 студенток филфака да я с женой». Такой нелестный эпитет позволил себе в интервью пермской газете Игорь Аверкиев. Как считаете, насколько такое мнение обосновано?

- Это, наверное, продолжение его полемики с Гельманом. В этой полемике Аверкиев часто перегибает палку, делает ошибки. Приходите на наши спектакли и убедитесь, что это не так. Ну а вообще — что плохого в студентках филфака? Сначала приходят студентки, потом они же с молодыми людьми, потом молодые люди в поисках студенток, потом подруги студенток и друзья молодых людей. Потом начинают спрашивать лишние билетики. Так и формируется аудитория. Тем более, что студенты — это ретрансляторы, сегодня массовая культура безумно молодеет. Начиная с Бритни Спирс, главные герои — это подростки. Происходит трагическая ситуация — раньше всей семьей смотрели телевизор или слушали проигрыватель, а теперь у каждого свой ipod. Что нас сможет объединить с ребенком? Песня, книга, театр — именно поэтому мы создаем театр, который интересен в первую очередь молодежи, а, в конце концов, становится интересен всем.

В «Засаде» сыграл известный персонаж пермского культурного истеблишмента Вячеслав Хахалкин. Первая реакция: «его взяли для пиара». Он будет задействован в других спектаклях «Сцены-Молот»?

- Да, определенный «пиаровский» смысл присутствовал. Я создаю театр, ему нужны свои герои. Но Слава оказался отличным парнем и великолепным актером. Сегодня он мой хороший друг. Уверен, он много чего сможет сделать не только в театре, но и в кино. Надеюсь, что он и у нас в театре еще будет играть.

Какие новые спектакли театр представит в будущем сезоне?

- Я очень жду премьеры спектакля «Коммуникаторы» по пьесе Дениса Ретрова. Даже по нашим меркам это жесткий спектакль: ненормативная лексика, голые тела. Главные герои — депутат, милиционер, две проститутки и гастарбайтер, действие происходит в сауне. Единство  места, действия и времени, классическая пьеса, которая должна взорвать мозг.

Вы совмещаете работу в Москве и в Перми. Не было «ревности» с той или иной стороны?

- В Москве ревность есть, и со стороны друзей, и со стороны партнеров. Ради Перми я отказался от нескольких международных контрактов. С приличными , кстати, гонорарами, тысяч 50-60 долларов…. Потому что здесь интереснее! Как в анекдоте про того актера, которого приглашают в Голливуд, а он говорит «я не могу, у меня елки!». Причем, я для себя никаких сроков, сколько я здесь пробуду, не обозначаю. Если возникнет школа, где можно будет готовить музыкантов, художников, режиссеров, продюсеров (мы уже вышли с таким предложением к губернатору), то никуда я отсюда точно не уеду. Наоборот, надо будет покупать квартиру.

Планируете еще реализовать проекты, подобные «Сцене-Молот» на территории Перми?

- Сегодня я и Ингеборга Дапкунайте ведем серьезный разговор с руководством города и края о создании киностудии. Для города, для края — это просто фантастический проект. Осталось убедить в этом руководителей. Тем более, что внятное, профессиональное кино в России практически не делают.

После «Утомленных солнцем-2» ходить на наши фильмы вообще не хочется. Как вам, кстати, эта картина?

- Чудовищно.

Все-таки, Эдуард, вы больше режиссер или менеджер?

- Вопрос из серии «ты кого больше любишь, папу или маму?». Лучше когда они вместе, и я их люблю одновременно и одинаково. Знаю, что я очень хороший продюсер,  способен хорошо организовывать спектакль, оперу, постановку, фестиваль. Здесь как в спорте. Я чемпион и знаю себе цену.  Что касается режиссуры и творческой работы, то здесь нет спортивного принципа, здесь  ты либо есть, либо тебя нет. Я чувствую, что я есть. Я чувствую  в себе право и необходимость этим заниматься. При этом я отдаю себе отчет, что есть люди, которые создавали великие произведения искусства, и мне до них далеко. Но есть творческие амбиции: ведь если ты поэт, то должен брать на себя право конкурировать даже с Пушкиным и превзойти его. Как сказал один мой друг, поэт Олег Груз: «У меня есть огромное преимущество перед Бродским — я живой». Быть честным художником — это работать честно, воевать со своим эго, воспитывать себя таким образом, чтобы стать для людей идеальным проводником божественного откровения, того, что там, наверху.

Пермская «культурная элита» якобы очень не любит «варягов». Самое яркое проявление этой «нелюбви» - конфликт «Иванов vs Гельман». Вы эту нелюбовь на себе ощущаете? Кого вы можете назвать своим противником или хотя бы оппонентом?

- О конфликте Иванова и Гельмана не читал ни одной статьи, неинтересно. И постов в интернете не читаю, честное слово. Слышу, конечно, отзвуки, но не влезаю. А вот книгу Иванова «Дорога единорога» только что прочитал — мне ее глава Лысьвенского района Александр Гончаров подарил. Книга потрясающая, летел в самолете – всю исчеркал! Это большой писатель, который феноменально чувствует Пермскую землю. Сегодня я с Ингеборгой Дапкунайте отправляюсь в поездку по краю — поедем в Кын, Ныроб, Чердынь, Соликамск, другие города. Я воодушевлен и заряжен энергией Иванова, за что ему благодарен. А про полемику ничего сказать не могу. Наверное, он зря в нее ввязался…

Что касается отторжения — да, оно есть и это немного напрягает. Но тут дело в уральском характере, который формировался под влиянием заключенных, ссыльных и изгнанных из центра России. Приехал новый человек, и к нему с недоверием — а кто такой? А «чьим будет»? Но это нормально, характер есть характер. Вон индийцы врут изящно, а китайцы «развести» могут любого, и что с этого? Характер людей я воспринимаю как природу, как климат, которого не изменить.

О деньгах в культуре: насколько «Сцена-Молот» является доходным проектом? 

 - Ну, театр не может быть рентабельным в принципе. Посчитать же общий доход региона от работы театра крайне сложно. Сколько людей приезжало из разных городов на спектакли и фестивали? Много, и всем им надо где-то жить, питаться, гулять, развлекаться. И эти люди формируют лицо города, благодаря чему повышается интерес к краю со стороны инвесторов. Вот, например, Александр Мамут. Если ему придется выбирать между инвестициями в Пермь и еще куда-то, он выберет Пермь. Потому что культура для него — не пустой звук, Александр через свой бизнес служит книгам. В Тверской области, в чистом поле он выстроил лучшую в стране типографию — и сегодня он горд потому, что эта типография работает в две смены. Говорить он может только о ней и о книгах — у него горят глаза. Между тем, он никогда не будет разговаривать о Евросети, которой владеет, инвестициях в другие страны и тому подобное. Он служит книгам, это ему интересно — и вместе с тем это служение, заметим, еще и приносит доходы.

Занимаясь театром я думаю о том, как привлечь людей, как заставить их остаться в Перми, не уезжать в столицы. Если же брать конкретные цифры, «Сцена-Молот» достаточно дешевый проект. Инвестиции в наш театр гораздо меньше, чем бюджет Театра - Театра или Театра оперы и балета. Это естественно. Мы всего  6-7 млн. рублей потратили на ремонт зала, организацию пространства — и это лучший театральный интерьер в России!

Почему вы согласились стать исполнительным продюсером очередного экономического форума? В каком формате и кто именно сделал вам это предложение? На каких условиях вы его приняли?

- Я как-то обмолвился, высказал свое мнение о подобных мероприятиях. Потом Олег Чиркунов предложил, я не отказался. Форум — это отчасти и драматургия, и спектакль, надо выстраивать ритм, организовывать пространство и так далее. Для меня это всего лишь еще один проект, который интересно делать.

В пресс-релизе о форуме вы говорили о смене культурного кода, без которого невозможна модернизация. На первый взгляд, это выглядит как очередное построение воздушного замка – коды кодами, но для модернизации важнее такие составляющие как развитие науки и инвестиции. Почему же именно культура? Еще раз поговорим о «прекрасном далеко» и разойдемся, как это неоднократно было на форумах?

- Начну издалека. Раньше казалось, что стоит принять хорошие законы, и все изменится к лучшему. Технократизм, технологический подход, был и остается основным вектором политики сегодняшней власти. Однако постепенно мы приходим к выводу, что для ответа на вопрос «что делать?» нужно для начала ответить на вопросы «зачем?» и «кто?».

В Америке еще совсем недавно по историческим меркам черные не могли писать в один писсуар с белыми, а женщины не могли голосовать. Сейчас это кажется нелепостью, но ведь было. И почему же отменили сегрегацию? Почему женщинам предоставили избирательные права? Политикам было выгодно? Экономике было выгодно? Да ничуть! Это сделали потому, что было огромное давление со стороны «культурного слоя», со стороны интеллектуальной элиты, которая не имела непосредственных рычагов влияния на принятие решений. Но эти люди снимали такое кино, писали такие книги о правах женщин, о правах негров, что политики призадумались. Сначала мысли рождаются на территории художественных произведений, потому что это самая инновационная — инновационная, заметьте - область. Сначала что-то рождается в снах и художественных идеях, потом переходит в научные формы, потом уже в политические лозунги, и только потом - в закон! Даже если взять тексты пророков, которые привели к гражданским кодексам, христианской морали, они сформулировали правила не в виде законов, а в виде притч. Все пророки говорили притчами. Это художественное строение, это поэтический строй. А потом уже ученые пытаются перевести это в формулу, сразу проигрывая в глубине, но выигрывая в возможности ретранслировать это всем людям. Закон хорош тем, что он понятен любому. Стихотворение Рильке нельзя всем раздать и сказать — живите так. А закон, он должен быть понятен любому, и академику, и дворнику. Это упрощенная, профанная версия того откровения, того знания, которое несут лидеры. Те 6% которые, что в волчьей стае, что в человеческой породе, на самом деле двигают общество вперед. А рынок обслуживает не 6%, а 94%. Поэтому художник важен. А большой художник априори – лидер. Он формулирует социальную повестку,  он толкает нацию к настоящим поступкам.

Например, экономика Германии после войны совершила фантастический рывок вперед. Почему? Потому что Конрад Аденауэр, политическая элита, да вся страна, встала на колени! Они признали Холокост, они сказали: «мы совершили страшную ошибку, мы совершили страшный грех». Ты можешь совершённый грех переваривать, каяться и работать. К этому может подтолкнуть только культура. А у нас на главной площади страны  мумия тирана лежит, и никто не «вякает». Все, и политики и художники, своими мелкими делишками заняты.

Если Пермь стала «пилотным проектом» по смене «культурного кода», то почему для популяризации различных фестивальных мероприятий (той же «Живой Перми») практически ничего не делается? По данным соцопросов, об этих событиях знает ничтожное количество жителей города.

- Потому, что в Перми нет хороших продюсеров для организации таких мероприятий, нет продюсерского опыта — и эту проблему посредством создания школы мы будем решать. Я готов растить себе конкурентов. Хочу существовать в здоровом конкурентном поле, а то скажут, что я пользуюсь возможностью того, что легко попадаю в кабинет Чиркунова.

- У Марата много хороших качеств, он непревзойденный галерист, куратор выставок, блестяще разбирается в современном искусстве. Говорят еще, что он мощный политтехнолог. Он сделал в Перми музей, равных которому нет в России! Но Марат не продюсер, он не менеджер событий и «длинных» проектов, по-моему. Это другая профессия. Здесь важно создать команду, которая может и готова «играть в долгую».

Почему решили сменить место проведения экономического форума?

- А потому что форум должен прийти в город, а не убегать куда-то далеко от «ненужных» глаз. Надеюсь, это будет красивое мероприятие, знаковое, задорное.

Вы не находите странным соседство на форуме Чубайса, Ясина, Фадеева и Олега Кулика?

- Нисколько не странно. Нужно слышать голос художника, голос творческого человека. Нужно перестать думать, что люди в галстуках определяют нашу жизнь! Кулик — не только радикальный художник, но и большой мыслитель. Например, в прошлом году в Париже возник вопрос, как отметить 100-летие Дягилевских сезонов. И знаете, кого позвали? Кулика! Который ставил литургию Монтеверди в Шатле, проект, стоимостью в несколько миллионов долларов! Именно Кулик, и никто другой представлял там Россию, был символом преемственности культурных традиций.

Минус в том, что многие запомнили только один из его перфомансов...

- А это не минус, а плюс. Горбачева тоже кто-то запомнил по пятну на лысине, но главное-то — запомнил. И, быть сможет, стали интересоваться его биографией. Я сейчас в Москве делаю с Куликом спектакль в жанре «Человек.Doc», спектакль автобиографический, и восхищаюсь свободой, открытостью и глубиной этого человека.

Что вы лично ждете от форума? Есть ли какие-то конкретные задачи, которые необходимо решить посредством этого мероприятия?

- Логичным итогом форума должна стать программа новой культурной политики на государственном уровне, программа формирования нового идеологического и смыслового поля. Раньше говорили об инновациях, а теперь поняли, что внедрять новое на старом фундаменте нельзя. Модернизировать настоящее можно только изменив духовный базис — все тот же «культурный код».