Никита Белых, губернатор Кировской области об Андрее Агишеве, Ермаке, ПФПГ.

Никита Белых, губернатор Кировской области.

  Меня, мягко говоря, удивили заявления Надежды Агишевой. Я уже 8 лет не поддерживаю никаких контактов с семьей Андрея Агишева, более того, мы даже не здороваемся. Не хотел отвечать на те обвинения, которые Агишева предъявила мне на своей пресс-конференции и посредством блога своего мужа. Получилась бы дискуссия с немолодой беременной женщиной, супруг которой в тяжелом состоянии, в больнице, прикован наручниками к кровати. 

Создать фоновый шум в Сети и обратить его в свою пользу — проще простого. Все знают цену постов у рейтингового пользователя с тремя десятками перепостов. Несколько сотен долларов. Это может сделать двоечник из второго класса средней школы.

Что бы я ни говорил, общественное мнение однозначно на стороне Агишевых, тут к гадалке не ходи. Хорошее здоровье и родственные связи с прокурором Пермского края добавили бы мне отягчающих обстоятельств в глазах интернет-сообщества.

Но после публикаций на вашем портале и интервью Агишевой газете «Соль» я все-таки решил дать свои комментарии.

Первое: Агишева заявила, что ряд компаний, к которым я по информации СМИ имею отношение, причастны к ситуации вокруг «Ермака». Во-первых, я не имею отношения к этим компаниям. Ни к «Бизнес-контакту», ни к «Вятка-банку». Я уже сообщал вашим коллегам о непричастности к этим структурам, но это бесполезно. СМИ хотят считать эти компании моими. Пусть считают. Если кто-то заявит «Белых пьет кровь христианских младенцев», я что, должен собрать всех младенцев и предоставить справки о том, что я не пью их кровь?

Сегодня юристы проводят анализ заявлений Агишевой. Возможно, мною будет инициирован иск о защите чести и достоинства, если тому будет найдены основания.

Второе: я не вникал в ситуацию вокруг «Ермака», но как мне кажется, там имеет место быть стандартный для многих компаний конфликт акционеров. При чем тут «Бизнес-контакт» и другие компании, не понимаю? Все проверки правоохранительных органов прошли уже довольно давно, и если они в самом деле выявили мое прямое или косвеное участие в ситуации, почему Агишевы вплоть до последних дней хранили эту тайну?

Третье: да, у меня плохие отношения с семьей Агишевых. Когда-то мы общались и дружили, Надежда, кстати, крестная мать моего сына Юрия. Но затем, после непонятного для меня поведения Агишева в ситуации с ИБГ «Парма» я порвал все отношения с этой семьей. Суть той ситуации такова: в 2003 году мы вместе создавали инвестиционно-брокерскую группу «Парма» для Пермской финансово-производственной группы (ПФПГ). На определенном этапе я узнал, что Агишев, оказывается, создает компанию для себя лично, а не для ПФПГ. Собственно, от такого демарша Агишева финансового урона ПФПГ нанесено не было, но сделка изначально планировалась в интересах группы, все переговоры велись от ее лица, все договоры заключались с ПФПГ в лице Агишева, а потом он вдруг сделал из «Пармы» личный проект. Я такого отношения, мягко говоря, не понял, предпочел отойти в сторону от этого человека и прекратить с ним всякие контакты. Думаю, такое решение естественно для любого порядочного человека.

К слову, вся элита Пермского края делится на две части — те, кто не любят Агишева, и те, кто никогда не был его партнером по бизнесу. Спросите кого угодно, от Кузяева до Луканина с Гельманом. Все, кто создавал бизнес с Агишевым, плюются при упоминании его имени. Не хочу обсуждать личные качества Андрея Валентиновича, но факты говорят сами за себя. Желающих работать с ним все меньше и меньше.

И последнее: почему для «наезда» выбрали именно меня. Ну, тут все звезды совпали — плохие, или, вернее, никакие отношения с Агишевыми, медийная известность да брат-прокурор. Такой кровожадный мстительный губернатор с братом при больших звездах. Повторюсь, сразу понятно, на чьей стороне будет в такой ситуации общественное мнение. А кто же поверит, что мы с братом о делах служебных вообще не говорим? И что я ему изрядно карьеру попротил - если бы не мое участие в оппозиционной партии он быть может находился бы на еще более высоком посту в правоохранительной системе? Никто не поверит. Ну, собственно, не больно-то и хотелось.