12 июня группа из Екатеринбурга «АлоэВера» открыла свой летний концертный сезон в Перми, выступив в День города. Мы поговорили с фронтвумен коллектива Верой Мусаелян о жизни уральской девушки в Москве, об эмоциях на концертах и о музыкальных авторитетах.

- В Перми вы несколько раз выступали на фестивале Rock-line, а теперь еще и в День города. Где веселее, интереснее?
- На Rock-line люди, безусловно, уже приходят танцевать, развлекаться, они готовы к этому. С ними уже на 20-ой минуте можно двигаться дальше. На городских мероприятиях это всегда другая история, мне всегда мало времени, это только знакомство, только лица увидела,  но это всегда очень интересно, как народ стоит, внимательно слушает (смеется). Я всегда наблюдаю за людьми, а они за мной.  Мы уже много где выступали, даже все не вспомню. Когда вместе провели полтора часа, можно уже потом всей толпой куда-то пойти. В Ижевске как-то мы все вместе потом пошли на городской пруд плавать.  В Перми погода подкачала, не летняя, но мне нравится. Люди постепенно затанцевали, коленочки задвигались.



- Расскажи,  как прошел ваш недавний театрально-акустический концерт-спектакль в Центральном доме художника в Москве, с сидячими местами. До этого мероприятия ты в соцсетях писала, что очень волнительно и вряд ли еще когда-то на такое подпишешься.
- Это было самое волнительное событие за последнее время. Я не знаю, какого черта я на это пошла, зачем вообще это придумала. Очень страшно, безумно интересно, и в чем самый кошмар – всем очень понравилось, все хотят еще (смеется). Очень эмоционально, страшно, потому что мы были не музыкантами, мы были артистами. Там есть сюжет, сценарий и это оказалось очень сложная работа. Люди плакали, люди смеялись там, где это должно было происходить. 



- Пойдешь на такое снова?
- Чует мое сердце, придется (смеется). Потому что это завершилось просто невероятными ощущениями, когда видишь, что люди все это прочувствовали, что ты это смог передать и сделать. Может быть даже  в Пермь заедем, я бы, наверное, хотела. 

- А чем, на твой взгляд, отличаются настоящий пермяк и настоящий екатеринбуржец?
- Мне сложно сказать, я не так много пермяков видела на самом деле. Когда мне было 19 лет, я училась в университете, и влюбилась в пермяка. Он меня пригласил к себе, я приехала в Пермь и дверь открыла его невеста, насколько я помню. Вот такие вот впечатления сложились у меня о настоящих пермяках (смеется). 

- Не очень?
- Да наоборот прекрасные, я даже песню написала. Тогда я и поняла, как пишутся песни. Индивидуальное оно всегда больше, чем общественное и социальное, поэтому сложно сказать, кто такой екатеринбуржец или кто такой пермяк. Я всегда стараюсь от личности двигаться.

- С какими ощущениями приезжаешь на концерты в свои родные города – Екатеринбург, Нижний Тагил? Есть какие-то отличия, или все как везде?
- Мы уже много раз ездили по всем городам, я уже на четвертой-пятой встрече знаю, кто как себя ведет. Я знаю, что Владивосток начнет танцевать сразу, Пермь, она начнет, конечно, танцевать, но этого добиться надо потом и кровью (смеется). Сейчас уже все легче воспринимается. Если раньше я приезжала и переживала, что Курган стоит или Новосибирск вообще руки зажал, то это им так нравится (смеется). Уже иначе все воспринимается, я жду концертов, я по ним скучаю, когда долгое время ничего не происходит, мне уже все равно, что происходит, льет дождь или нет, я сама скачу на сцене.
 
- Как Москва? Ты говорила в одном интервью, что не стремилась ее покорять, тем не менее, уже который год живешь там и все неплохо.
- Москва стоит. Москва хорошо. Я люблю этот город, никогда его не назову своим, наверное, как какой-то другой, например, Екатеринбург, но, безусловно, она мне нравится. Кажется, что и я нравлюсь ей, учитывая, как все происходит. У меня там есть велосипед, я катаюсь по городу – все, уже счастье есть (смеется). Не думаю, что вообще стоит использовать такое словосочетание как «покорять» какие-то сцены, города, так это все не работает. Со всеми нужно дружить, всех нужно влюблять в себя и в них влюбляться.

- Есть в творчестве именно московские мотивы? Можно ли было написать какую-то песню только в Москве, а в другом городе она бы не родилась?
- Такой истории нет точно. Мне кажется, в Москве уже такое большое количество лимиты с Урала, что уже погода изменилась под нас, уже и говор наш повсюду, но у меня нет ощущения, что Москва какая-то другая, что там другие люди и приходится себя по-другому вести. Это, скорее, мы ее населяем. Слово «высадил» теперь знает Москва в том числе, или «щи» (смеется). Так что мы уверенно своей тропой идем.

- Последний вопрос у меня довольно абстрактный: назови трех величайших, на твой взгляд, музыкантов. Не обязательно именно тех, что повлияли на тебя, а тех, к чьему творчеству есть уважение.
- Знаешь, я поняла, что у меня в жизни вообще мало авторитетов, и в музыке только я, ошалелая, про «Курару» рассказываю. Потому что это близко, я это вижу, это не какие-то заоблачные дали, на данный момент до сих пор они являются таким ориентиром. Я бы хотела уметь так.