Женя Любич – популярная петербургская певица и композитор, «русская француженка», как её называют многие после известного проекта «Nouvelle Vague». 31 марта Женя провела сольный концерт и в Перми, а переполненный паб «Соль», казалось, исчерпал свою вместимость уже на первом часе концерта. Перед выходом на сцену Женя дала эксклюзивное интервью нашему информационному порталу.

Женя, почему именно Франция и французский язык, когда вокруг такая популярность английского языка и культуры?

- Как-то мне всегда, с детства была очень близка эта тема. В пятом классе, в школе среди предметов был Французский язык. И если на дом задавали учить наизусть стихи, то мне легче это давалось, если я писала к ним музыку. С тех пор у меня в репертуаре есть песня на стихи Французского поэта Анри Реньера, называется «Ville de France».

Когда мне было около 11 лет, мои родители отправили меня со своими Французскими друзьями во Францию. Та поездка произвела на меня очень сильное впечатление.

Мы тогда проехали от Парижа вдоль побережья Атлантического океана до Нанта. Мне даже кажется, что было бы странно, если бы в дальнейшем Франция вновь не возникла в моей жизни.

В России о тебе узнали сразу после участия во французском проекте Nouvelle Vague, как тебе удалось попасть в группу?

- В 2008 я чудом оказалась на концерте Nouvelle Vague в Санкт-Петербурге, а после их выступления я передала демо-диск со своими песнями музыкантам группы, как бы в знак благодарности, вместо цветов. Через несколько дней мне на почту пришло письмо от Марка Коллина, продюсера группы Nouvelle Vague, с приглашением приехать в Париж для записи пары кавер-версий к третьему альбому группы. Так я вновь оказалась во Франции, а песни в моей интерпретации вошли в трек-лист пластинки «NV3». Сразу после мне предложили принять участие в концертах и турах группы. Мы с Nouvelle Vagueобъездили пол - мира, но отправной точкой и “точкой возврата” всегда был Париж. Таким образом, в плотном графике работы с этим Французским проектом я провела с 2008 по 2010 год.

Получается, знакомство с Nouvelle Vague произошло совершенно случайно?

- Да. Его могло не быть, и я не знаю, как бы все сложилось, если бы этого момента не было. Он стал своеобразным поворотным пунктом для моей творческой биографии.

Расскажи о своем сотрудничестве с коллективом Nouvelle Vague, что сейчас? ты продолжаешь с ними контактировать, записывать новые синглы?

- Да, сотрудничество продолжается, мы постоянно на связи с группой, с Марком Коллином. В апреле они приезжают в Питер и Москву и, я буду вместе с ними выступать. Так же с Марком мы сейчас обсуждаем выпуск моего альбома во Франции. В России он уже вышел, а вот во Франции ждёт своего часа.

Почему именно Nouvelle Vague ? Считается, что певицы, сотрудничающие с группой (Anaïs Croze, Camille Dalmais, Phoebe Killdeer, Mélanie Pain и Marina Céleste),формируют новое направление в современной французской музыке - «Renouveau de la chanson française» («обновление французского шансона»), являешься ли ты тоже почитателем французского шансона или твоё участие в проекте случайно и не имеет никакого отношения к стилю, жанру музыки?

- Мне очень нравится это направление, именно в сугубо французском понимании этого слова: шансон, как городской романс. Эта традиция начинается с таких шансонье, как Эдит Пиаф, Жак Брэль, и мне близко то, что они делали. У группы Nouvelle Vague саунд, скорее, похож на босса-нову. Вообще все, что касается их коллектива - очень концептуально по своей сути. В названии группы как бы заложена краткая формула этого проекта. Nouvelle Vague, в переводе с французского, означает «Новая волна». За основу они берут песни «new wave» (по aнгл. «Новая волна») – это музыкальное явление 80х годов, объединяющее панк-рок и пост-панк. Этим нью-вейвоским оригинальным трекам придается мягкое звучание босса-новы (по португ.-«Новая волна»). А подача, с которой группа выходит на сцену, очень близка принципам Новой Волны в кинематографе 60х: это игра с условностью и реальностью, определенная доля иронии и самоиронии во всем, перемена смыслов за счет смещения акцентов…То есть, можно сказать, что Nouvelle Vague – это некий пост-модерновый микс разных культурных явлений, где кавер-версии – это не попытка скопировать что-то, а напротив – это метод создания нового и неповторимого.

Возвращаясь к вопросу о шансоне, могу сказать, что в моём сольном проекте, звучат песни в этом стиле, да и вообще, определенно, какая-то французская нота есть в звучании и моей группы.

Ты написала «Morning Flow» специально для альбома диджея Стефана Помпуньяка «Night And Day»,сингл вошёл в двадцатку самых продаваемых треков iTunes и сегодня композиция звучит на Российских радио-волнах, чем можно объяснить успех композиции?

- В моей жизни довольно много экспериментов, и даже в электронной музыке удалось попробовать что-то новое для себя. Французские электронщики Стефан Помпуньяк и Малик Алари прислали музыку и попросили меня написать текст и мелодию. Собственно, так и родился этот сингл. В дальнейшем ещё появилась песня «Everlasting roads». Что касается успеха «Morning Flow», то возможно, у этого трека есть какой-то запоминающийся мотив, но мне сложно говорить объективно, поскольку я все-таки являюсь автором... На самом деле, главный успех всегда зависит от вдохновения, а вдохновение, не зависит ни от чего. Это неуловимая вещь.

Совместно с продюсером Марком Коллином ты записала в Париже арию Виолетты из оперы Верди «Травиата», это твой первый опыт участия в оперных проектах?

- В детстве я занималась академическим вокалом, и в моем репертуаре были классические музыкальные произведения. Правда, лет в 14 я стала писать свои песни – не только музыку, но и тексты, и они по стилю были далеки от опер и романсов. Академическая постановка голоса стала мне даже как-то мешать, и впоследствии я переключилась на другую, современную вокальную технику – так называемое, «пение в речевой позиции». Именно в таком, современном ключе, мягким суб-тоновым звуком я исполнила арию Виолетты «addio del passato» из оперы Верди для диска «Private Domain». Сборник был целиком посвящен классической музыке в современной интерпретации. Проект курировала ведущая французская звукозаписывающая компания «Naive», записью руководила дирижёр, очень знаковая фигура в области классической музыки в Париже - Лоранс Экильбей, а саунд-продюсером выступил Марк Коллин. Это был очень необычный и интересный опыт для меня.

Чем отличаются русский и французский музыкальные рынки звукозаписи?

- Я боюсь, что не смогу как-то профессионально оценить то, что касается рынков, а вот в отношении самой музыки могу сказать, что отличий много. Во Франции огромный выбор артистов стилей, жанров, направлений, форматов, и все это звучит на радио и тв. Там большое количество постоянно возникающих новых имён, конкуренция огромная, масштаб совершенно другой. А в России в этом смысле, всё как будто находится пока на начальной стадии. Хотя, благодаря интернету, независимым теле-и-радио каналам, журналам, настоящая музыкальная жизнь, как мне кажется, пробивает себе дорогу, становясь более и более интенсивной. Это не может не радовать!

Чем отличаются русский и французский музыкальные рынки звукозаписи?

- Я боюсь, что не смогу как-то профессионально оценить то, что касается рынков, а вот в отношении самой музыки могу сказать, что отличий много. Во Франции огромный выбор артистов, стилей, жанров, направлений, форматов, и все это звучит на радио и тв. Там большое количество постоянно возникающих новых имён, конкуренция огромная, масштаб совершенно другой. А в России в этом смысле, всё как будто находится пока на начальной стадии. Хотя, благодаря интернету, независимым теле-и-радио каналам, журналам, настоящая музыкальная жизнь, как мне кажется, пробивает себе дорогу, становясь более и более интенсивной. Это не может не радовать!

Что в планах, какие проекты, сотрудничества?

- Как только возникает свободная минута, мы сразу едем на студию и что-то там записываем. Говорить о каких-то конкретных сроках и датах не хочется, потому что в этом вопросе все должно быть лёгко! 

Орфография, пунктуация и стилистика Жени Любич.