- Я две недели отсутствовала на учебе и именно в тот день, когда я пришла, нас, студентов, позвали на кастинг. Потом однокурсники говорили мне: «Ты нагленькая, все вовремя делаешь». К кастингу я отнеслась совершенно несерьезно, мне было совсем не до этого: у меня была огромная простуда на губах, и еще мне надо было подтягивать учебу. Все закончилось хорошо, мне поступило предложение, я согласилась, но когда я узнала историю и сообразила, что съемки будут длиться где-то полгода, решила отказаться, потому что у меня была учеба и «хвосты». Я пришла сказать об этом Жанне Аркадьевне (Кадниковой, - режиссер «Реальных пацанов», - прим.ред.), на что она мне ответила в духе «вот мой палец, вот висок, я показываю, какая ты глупая». Жанна Аркадьевна сказала, что все решила за меня и что я буду играть. Она молодец, я бы сейчас кусала локти.

- Лера для меня была очень сложным персонажем. Я, в отличие от нее, никогда не терпела от мужчин тупости. Леру создавала мужская группа авторов и они внесли в нее то, что ждут от женщины: терпение, понимание. Все мужики, мужчины, мальчишки прекрасно понимают, где они «косячат», тупят, но им так хочется, чтобы появилась девушка, которая сделает вид, что ничего страшного не произошло! Он тут же исправится и все станет нормально. Создавать такого персонажа мне было очень сложно. Что, она даже бровки «домиком» не сделает? Нет! Эта девочка прожила всю жизнь с папой и она знает, что папа — взрослый человек, но как ребенок. Чтобы договориться с папой и получить от него что-то, надо вести себя определенным образом. Она очень умна в плане общения с мужчинами, я у нее этому училась. Еще женственности, манере одеваться, потому что я всю жизнь в кроссовках. Теперь, наверное, я в нее привношу, когда ей приходится закрываться от чувств. Чего-то совершенно чуждого в Лере для меня нет. Даже эти ее подружки! Сперва я думала, как можно с ними общаться, а потом я нашла в них свой кайф, поняла, что можно любить таких девочек. Одна все время пьет и глупая, но такая искренняя, а другая очень прямолинейная, грубая. Как пацан, но очень красивый! (Смеется.)

- Лера видит, что между ней и любимым мужчиной, отцом ее ребенка возникло недоверие, непонимание. Они расходятся, она не знает, что делать, для нее это очень горько и она берет и «прячется» за работу, за бизнес, за стервозность. Мужчины этого не понимают, а мы, женщины, знаем, что она на самом деле любит его. Видно, как она порой на него смотрит, какие слова говорит. Я ей добавляю уверенности. Стала стервой? Ну, давай, иди до последнего. А что касается меня, то я стала чаще надевать платья, чему нескончаемо рад мой папа. Лера в меня многое вносит, даже в мою личную жизнь.

- Я очень впечатлительная! Когда на меня надевали живот, я все время хотела кушать и в туалет. Я постоянно просила: «Дайте что-нибудь погрызть, пожалуйста!». Последствием этого кусочничества стало то, что когда живот «сошел», я была щекастенькая. Мне говорили: «О, как после беременности!». А работа с ребенком заставила еще раз проанализировать, как я к этому отношусь, когда я буду к этому готова.

- Любая семья это классно. Например, у меня в семье я у мамы одна, а у папы я первая из четырех детей от первой жены из трех. При этом мы все между собой общаемся и дружим. Отец сумел сделать так, что все нашли общий язык, хотя раньше его и ругали. По-моему, это идеально — когда меня одна мама поругала, так я к другой иду, жалуюсь, и та уже общается со мной как мама-подружка-тетя. Я не считаю это эталоном, но любая семья может быть идеальной. Папа и сын. Почему не идеальная семья? Это зависит от взаимопонимания.

- Будет много замечательных и добрых моментов, но мы все-таки преследуем реальность, пускай и псевдо. У любой пары возникают трудности, через которые они должны пройти. Коля и Лера не смогли этого избежать. Флёр проходит, они трезво друг на друга посмотрели — они два совершенно разных человека. У Леры свои амбиции и потребности, у Коли свое взросление и свои ценности. Треснула их семейная жизнь, и теперь все не понятно. Вместе с авторами мы вместе пытаемся найти обратные пути, точки соприкосновения.

- Всегда есть рабочий спортивный костюм, жилетка - в теплых вещах смысла нет, потому что привозит-увозит машина, а на площадке сразу переодеваться. Вся подготовка прописана: вечером я должна помыться, приготовить одежду, собрать сумку, все необходимые мелочи. Все как при сборах в школу! Так что утром я только встаю, еще спящая чищу зубы, одеваюсь и иду в машину. Пробки? Класс! Подольше поспать! Приезжаешь на площадку, тебя красят, одевают, причесывают, а ты еще как бы спишь. Класс! Потом ты приходишь в себя, выпиваешь чай-кофе и работать. Ближе к обеду все на площадке начинают ходить и «забивать» места для сна. Будь ты оператор, режиссер, художник по костюмам — это мое кресло на обед, я здесь сплю, понятно?! (Смеется.) Люди быстро-быстро едят и ложатся спать. Это, конечно, из-за того, что темп тяжелый, съемочный день минимум 12 часов. После съемок все то же самое — машина, домой, собрать вещи и спать.

- Тут все классно совпало — я была нужна театру, а театр был нужен мне. Они могли мне дать то, что я хочу, и наоборот. У меня есть некоторые требования, причем совершенно не фантастические: просто привезите меня, купите мне билеты, и тогда мы сделаем раз-два в месяц спектакль. Соответственно, люди приходят в театр, кто-то видит Леру, кто-то Зою, кто-то видит весь актерский состав, кому что интересно, все получают свои бонусы. От этого ты понимаешь, что ты нужен, что ты в ритме. Подпитываешься этим и едешь в Москву, искать себя.

- Есть плюсы и положительные моменты, но во многих ситуациях я замечаю, что изменилась. Вот я замечаю какие-то нехорошие вещи, вот я уже могу сделать эти нехорошие вещи, задвинуть человечность, когда речь идет о бизнесе. Например, я взялась за какую-то рекламную кампанию или что-то еще, и я не буду понимать какие-то человеческие ошибки партнеров, потому что если я ошибусь, они с меня будут требовать по полной программе. Не могу сказать, что меня это радует. Можно сказать, что популярность сделала меня жестче.