Всех будоражит вопрос – что ждёт зрителей после того, когда погаснет свет. Но с непривычным придётся столкнуться раньше – у входа в театр попросят показать паспорт, чтобы убедиться в том, что вам уже 18.

 А потом, конечно, случится «переход» в царство мёртвых, ведь Nosferatu – это Аид, который ждёт Персефону, а ей требуется подготовка к обручению с ним. Три Грайи постепенно лишат её чувств: зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса, боли и памяти. Помните у Марины Цветаевой: «Персефона, зерном загубленная! Губ упорствующий багрец…». Вот этот багрец нам и предстоит увидеть. Тем более что Дмитрий Курляндский и либреттист Димитрис Яламас обратились к архетипу, воплотившему в себе глубинные человеческие страхи, созидающему и разрушающему одновременно. 

Как отметил Теодор Курентзис, эта опера о «человеке, не желающем жить в этом мире, но и не способном уйти из него. Вы не увидите вампира, который подходит к прекрасной девушке и говорит: «Здравствуйте, я буду вашу кровь пить».

Для постановки Nosferatu был приглашён «потомок античной трагедии» Теодорос Терзопулос. Когда он увидел либретто и музыку, сказал, что оформить всё это сможет только один человек – художник Яннис Кунеллис. По словам Курентзиса, это «легендарный человек, получить его в наш театр это всё равно что получить Пикассо 1920-х. Наши инсталляции можно сравнить с музейными экспонатами в мире искусства». Предметный мир «анатомического музея» Nosferatu наполняют аптекарские бутылки, ритуальные ножи, камни и, конечно же, гробы, перекрывающие путь в мир мёртвых, а на самом деле – внутрь себя.

- В опере рассказывается об уходе внутрь человеческой души и поиске там ответов. У любого человека одна часть светлая, другая – «пьёт» кровь. В нас есть и Прометей, и Носферату, ходячая тюрьма. Кстати, по словам одного из классиков, «ключи от нашей тюрьмы лежат в нашем кармане». Вопрос «Что есть человек?» будет задаваться до тех пор, пока есть мысль, пока есть искусство. Однако трудность заключается в адаптации трагических произведений под современность – сегодня ускользает трагичность и приходит драматизм. В центре трагедии всегда конфликт, тогда как в драме игра обстоятельств, – говорит режиссёр Теодорос Терзопулос.

На оперу приглашаются те, кто не боится столкнуться с неизвестным внутри себя и его исследовать. Это пугает, но это настоящая античная трагедия.

Сюиту Nosferatu опробовали на франкфуртской публике. «Зрители, привыкшие ко всему новому, были удивлены, – вспоминает Курентзис. – Это необычайно тихая музыка при большом количестве исполнителей. Она даёт ощущение того, что дышит весь зал, а через пять минут начинает казаться, что она звучит громко: человек входит в состояние, когда каждый шорох – это fortissimo».

В опере Nosferatu участвует около 100 человек. Это оперные и драматические артисты из России и Греции – легендарная Алла Демидова, авангардная певица Наталья Пшеничникова, постоянные участники проектов Терзопулоса – София Хилл и Тасос Димас.

- Nosferatu – самый настоящий дягилевский проект. Это такой шаг вперёд, что, кажется, будто инопланетяне спустились делать оперу. В ХХ веке все забыли о новизне. Говорят, что искусство закончилось 100 лет назад. Я с этим не согласен. Каждый композитор должен предлагать новую идею, иначе Земля искусства остановится. Кроме нас в России, этим сейчас никто не занимается, а в мире таких театров как пальцев на руке, - считает музыкальный руководитель постановки Теодор Курентзис

А это значит, что пермских зрителей ждёт радость неузнавания. Но чтобы её испытать, нужно погрузиться в себя. Как сказал Дмитрий Курляндский, «услышьте дыхание, сердцебиение, давление крови – ощутите тело как источник звука».