Мощная и чистая энергетика его голоса моментально покоряет сердца слушателей. Del Tremens – это завораживающий симбиоз харизматичной личности, глубоко трогающих мелодий и непревзойденного исполнения. О вызовах, которые он бросает самому себе, о призвании, любви к музыке и новых проектах Del Tremens рассказывает в специальном интервью «Новостям Перми».

НП: Расскажи, на какой музыке ты вырос?

Del Tremens: На мой музыкальный вкус и мировоззрение вообще в значительной степени оказал влияние старший брат. Я слушал то, что слушал он. В 4 года я услышал Майкла Джексона, и он так и остался моей музыкальной любовью на всю жизнь, скорее всего, определив мои основные пристрастия в музыке. Сейчас уже сложно оценить, какую роль в моей жизни сыграли те или иные исполнители – их было настолько много! Но если говорить о том, каким музыкантом я себя вижу сейчас…  Разумеется, мой первый проводник в тяжелой музыке – это Metallica. Следующей, так скажем, воспитательной, группой для меня стала Iron Maiden, из которой я научился подходу к построению «сдвоенных» гитарных партий. Перед этим был период Nirvana, RHCP. Затем, когда я погрузился в глубины тяжелой музыки, я открыл для себя  In Flames с альбомом 1996 года The Jester Race. С точки зрения музыкального подхода я не испытывал шока столь сильного, как тогда. Именно этот альбом определил меня как музыканта.

НП: Когда ты понял, что музыка – это то, чему ты хочешь посвятить жизнь?

Del Tremens: Наверное, в 12 лет. До этого времени я хотел быть разработчиком компьютерных игр. Но в тот период, когда я много слушал Nirvana, стал все больше визуализировать себя на сцене. Тогда я фактически еще даже не играл на гитаре, первую песню написал в 15 лет. Так что, можно сказать, музыкой я занялся благодаря разрушительной энергии Курта Кобейна.

НП: У кого ты учился играть на гитаре?

Del Tremens: Первые шаги на гитарном грифе показал мне средний брат. А ещё у нас была такая дворовая тусовка, которая так и называлась – «тусовка», где мы собирались, играли песни под гитару. И я просто смотрел, как парни играют, и таким образом учил аккорды, потому что тогда я не знал вообще ни одного, слушал группу «Гражданская оборона», и на последней струне играл мотивы, которые мне запоминались оттуда, которые впоследствии оказались басовыми партиями. Даже думал стать басистом в то время.

НП: Ты помнишь свое первое выступление?

Del Tremens: Да. Это было с Thaeon в 2004 году. Тогда еще был такой бар «Крутые ступени». Я помню, как тряслись ноги. В таком состоянии было сложно выдавать шоу и энергетику и, при этом, не упасть. Я уже молчу о мандраже, когда ты за пару дней не можешь нормально спать. Сейчас я чувствую это уже меньше, но до сих пор всегда волнуюсь перед концертами. И если это чувство уйдет, то мне нужно будет заканчивать с этой карьерой, наверное.

НП: Как бы ты оценил пермскую музыкальную сцену и metal-сцену, в частности?

Del Tremens: В последнее время все становится лучше. Сейчас у нас есть площадки, мы можем выступать в человеческих условиях, а не в прокуренных залах, где нет ни гримерок, ничего. В отношении музыкантов тоже ситуация становится интереснее. Был период, когда все поголовно играли black metal или какой-нибудь grindcore, направления, которые не требуют особого технического мастерства. И поэтому у нас была плохая музыка, были плохие слушатели. Ленивые музыканты породили ленивых зрителей. Может быть, действительно, люди не воспринимали это настолько критически потому, что metal-тусовка была довольно тесной, где все друг друга знали? Либо у нас был настолько плохой вкус, сложно сказать. Сейчас люди выросли и стали более требовательными, образованными и обладают более развитым вкусом, но все равно мы развиваемся очень медленными темпами.

НП: Ты считаешь, в Перми достаточно места для творчества? Тебе здесь комфортно?

Del Tremens: Мне да. Было время, и сейчас иногда бывает, когда я думаю, что было бы лучше уехать. Но для меня это дело принципа. Я хочу добиться всего в Перми. Я хочу доказать, что те, кто говорит, что в Перми ничего нельзя добиться, неправы. Невероятно люблю доказывать людям, что они неправы!

НП: Давай поговорим о Thaeon. Почему вы взяли паузу как раз после выхода первого вполне успешного альбома?

Del Tremens: На тот момент группа переживала не самый здоровый период с точки зрения состава участников. У нашего ударника возникли другие жизненные приоритеты, он решил попробовать себя на новом поприще. Конечно, сейчас я бы хотел по-прежнему работать с ним, потому что мы играли вместе 15 лет. Эту ментальную связь, которая устанавливается, когда играешь с музыкантом и понимаешь его, мне пока не удалось повторить ни с одним другим ударником. Басиста же мы вынуждены были сменить, потому что его запал к музыке угас. Вернее, конкретно к репетициям и работе над собой с музыкальной точки зрения. А нам нужен был басист действительно высокого уровня, – музыка обязывает.

НП: То есть с новой командой мы увидим тот же Thaeon?

Del Tremens: Я не думаю, потому что у каждого человека есть свое видение. Когда у меня есть четкая идея песни, она существует в голове, и я знаю, как именно она должна звучать, могу настаивать сыграть именно так. Это, наверное, не самая лучшая моя черта. Но, если человек приносит свои идеи, и они превосходят мои, я стараюсь более гибко к этому относиться.

НП: То есть ты требовательный человек? С тобой тяжело работать?

Del Tremens: Я бы сказал, что нет, но, возможно, ребята бы сказали иначе.

НП: Ты пишешь все партии для музыкантов сам?

Del Tremens: Да, практически все, кроме некоторых соло.

НП: Расскажи о сольном альбоме, над которым ты сейчас работаешь.

Del Tremens: Все 10 песен уже готовы. Это будет сольный альбом, все инструменты к которому я хочу записать сам. Именно поэтому он будет называться Del Tremens, а не потому, что я считаю, будто вся группа должна называться моим именем, как Ozzy Osbourne, например. Это проект меня самого. Мои песни. Обо мне. Это как раз является одной из попыток раскрыть себя больше. Некоторые песни я сначала стеснялся писать, но потом понял, что это честно, это по-роковому. Потому что для меня рок – это самая честная музыка. Большинство композиций будет про любовь, они рассказывают о многих моих переживаниях. Я надеюсь, что с лирической точки зрения альбом получится не скучным, а для некоторых окажется и трогательным, а с музыкальной это будет совершенно убийственная штука.

НП: Ты никогда не пишешь тексты на русском?

Del Tremens: Нет. Просто потому, что идеи приходят ко мне на английском. На русском языке у меня есть всего одно стихотворение. Если говорить о Thaeon, где я пою гроулом, то такой вокал не очень красиво звучит на русском. Также все мои любимые группы были зарубежными. Кроме того, я никогда себе не отказывал в возможности всемирной славы.

НП: Отсюда логично вытекает то, что ты учился в университете на специальности иностранные языки…

Del Tremens: Любовь к английскому мне тоже привили мои браться. Лет в 5, в виде шутки, они начали меня учить, и когда я пошел в первый класс школы, я уже говорил на английском лучше всех. С тех пор я просто люблю этот язык.

НП: По какому принципу ты выбираешь песни для кавер-версий?

Del Tremens: Я часто играю песни, которые нравятся лично мне, но сейчас мы с группой это обсуждаем, можем голосовать. И если песня нравится трем из четырех людей, где четвертый – это я, то окей, мы сделаем эту вещь. А бывает, что люди просят сыграть какую-то песню, и я думаю, да, почему бы и нет. Нет определенного подхода.

НП: На таких выступлениях ты играешь мало своих песен. Почему?

Del Tremens: Если говорить о моих сольных выступлениях в акустике, то большинство из композиций как раз очень сложны в техническом аспекте. Для их исполнения нужно много инструментов и так далее. Если я играю сольно, то выбираю те вещи, которые физически могу сыграть один. Когда мы играем вдвоем с Сашей Черепановым, моим гитаристом, тогда мы можем позволить исполнить больше своих композиций.

НП: Отличаются ли эмоции и самоощущение, когда ты выступаешь один и с Thaeon?

Del Tremens: Да, они разнятся. Я осознал это не так давно. Когда мы выступали с Thaeon, было другое ощущение, я чувствовал себя раскрепощённым, честным. Это более энергичная музыка, более бешеная, я не чувствую себя чем-то скованным. Хотя с лирической точки зрения, во время выступлений Del Tremens я описываю более интимные вещи. Даже свои какие-то слабости могу раскрывать в текстах. Но в последнее время концерты Del Tremens стали больше похожи на выступления Thaeon именно в эмоциональном плане, и в плане самоотдачи. Иногда акустические выступления бывают невероятные с точки зрения энергетической подпитки. И, конечно, они определенно более интимные. Все лежит на моих плечах, и если ты допустил ошибку, то нет никого, кто мог бы своим аккомпанементом это скрыть. Ответственности больше. Чувствуешь себя более одиноким.

НП: Уязвимым?

Del Tremens: Да, наверное.

НП: Del Tremens на сцене и в личной жизни – один и тот же человек?

Del Tremens: Я стараюсь везде оставаться обычным человеком, но сцена и личная жизнь – все-таки разные вещи. Когда ты на сцене, есть определённая ответственность, ты не можешь говорить все, что вздумается. Сейчас я больше отпускаю себя, становлюсь на сцене самим собой. Между сценой и жизнью больше размываются границы, но они все равно есть.

НП: Ты амбициозный?

Del Tremens: Да. Очень. Меня даже иногда пугают свои амбиции, но на самом деле я стал менее амбициозным, чем лет в 18, когда я думал, что у меня будет самая популярная группа такого же уровня как Metallica. Сейчас я понимаю, что это невозможно. Никогда уже не будет такой группы, как Metallica, что бы ты ни делал. Индустрия изменена навечно. Но. Я все еще считаю, что мы можем всколыхнуть людей. Дать им понять, что многое из нашего пермского стереотипного мышления может быть разбито. И будет.